maksim_kot (![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
maksim_kot) wrote2016-09-29 11:43 am
maksim_kot) wrote2016-09-29 11:43 am
Entry tags:
Эрик Жагарс: История под запретом (2)
окончание, начало здесь.
Больше трех не собираться
- На мой обывательским взгляд, белым пятном также являются 15 лет существования независимой Латвийской Республики, пока там еще правил парламент, то есть времена доульманисовской диктатуры.
- Нет, этот период как раз изучен прекрасно. Чехарда была сумасшедшая, 18 правительств сменилось в Латвии за это время! Причины - очень несовершенный избирательный закон, по которому в сейме мог оказаться кто угодно, даже если он представлял только самого себя. А также местный менталитет: у нас склонны не объединяться, а наоборот - размежевываться. Вон в Британии или в США две партии спорят за власть.
А в крохотной Латвии в 1928 году, например, было зарегистрировано около 60 политических организаций. В сейме беспрестанно менялся состав коалиции, каждое новое правительство сидело в своих креслах считанные месяцы. Эта нестабильность достала всех.
- Разве диктатура не хуже?
- Заметьте, в ту пору по всей Европе к власти стали приходить диктаторы, какую страну ни возьми: в Германии - Гитлер, в Польше - Пилсудский, в Италии - Муссолини. И в Греции то же самое, и в Румынии. И у наших соседей: в Литве - диктатор Смятона, в Эстонии - диктатор Пятс.
- Пятна на солнце?
- Мировой экономический кризис. Поэтому в народе сразу возникает мнение, что навести порядок может только твердая рука, которая поможет найти врагов, объяснит, кто виноват, что всем так плохо. Ульманис был не единственный, кто претендовал в Латвии на роль такой жесткой руки. От «Перконкрустс» рвался к власти Целминьш. От латышской интеллигенции - Скуениекс. Но диктатуру может установить только тот, кого поддерживают штыки. За Ульманисом были полиция и айзсарги. Противостоять ему могли только социал-демократы, у которых была 6-тысячная военизированная организация «ССС», состоящая из молодых рабочих, они вечно дрались с айзсаргами на вечеринках и могли дать им отпор. У социал-демократов была очень разумная программа, они - единственные, кто потребовал введения пенсий по старости. Они инициировали референдум о предоставлении таких пенсий, он состоялся, однако голосов не хватило. А знаете почему? Ульманис сказал крестьянам: «Вы будете кормить городских дармоедов». И они проголосовали против.
После переворота, когда Ульманис к власти пришел, была введена цензура, закрыли 31 газету и журнал по всей стране как на латышском, так и на русском языке, как левого, так и правого толка. На основании закона о военном положении регулярно публиковались списки запрещенных книг. Не допускалась даже малейшая критика властей. В театре поставили пьесу «Малу Ансис» - про неотесанного простака, кто-то тут же усмотрел, что в названии фигурируют буквы фамилии Ульманис. Пьесу мигом сняли с репертуара.
Наблюдение за настроениями в обществе было очень тщательным. Всюду царил тотальный контроль. «Больше трех не собираться» - это как раз про это время. Две семьи хотят поехать, например, на отдых в Сигулду: сначала надо идти в полицию, регистрировать эту поездку, указать, кто старший группы. Хочешь провести школьный вечер? Тоже только через посещение полиции - там надо будет указать время, место и программу вечера: кто будет выступать, что говорить, кого исполнять.
Слово «вождь» требовалось писать только с большой буквы.
- Классический культ личности.
- Да, но без репрессивной составляющей.
- Однако ведь были Лиепайский концлагерь, Калнциемские каменоломни, куда отправлялись политические противники власти.
- Политические заключенные были, да. Но! Есть ведь такой критерий: сколько смертных приговоров в отношении политзаключенных приведено в исполнение. Так вот, при Ульманисе военно-полевые суды вынесли четыре смертных приговора: три - участникам подполья и советским шпионам, и еще одному солдату, который застрелил своего командира. Однако даже эти четыре приговора Ульманис утвердить отказался и всем была сохранена жизнь. То есть кровавым диктатором его никак не назовешь. Бескровно пришел к власти. Бескровно ее отдал.
Это очень противоречивая фигура. При всем жестком подавлении инакомыслия экономический подъем стране он таки обеспечил. Активно развивалась промышленность. Он много чего построил в той же Риге.
С другой стороны, а сколько исторических памятников было по приказу Ульманиса порушено. 17 средневековых зданий просто снесли, а в целом Ульманис собирался переделать весь Старый город. Там, где памятник Латышским стрелкам, он хотел построить здание городской управы с такой большой башней, чтобы она своим силуэтом перекрыла вид на церковь Петра. Там, где улица Мейстару, хотели пробить проспект широкий. Его бесило, что иностранцы, приезжая, говорили - как Старая Рига похожа на немецкий город! «Я вам покажу немецкий город!..»
Со временем, однако, поддерживать благоденствие становилось все трудней. Безработица в городах росла. Ульманис призывал безработных отправиться на торфоразработки, сам показательно, обрядившись в рабочую робу, кидал лопатой торф.
Но безработные туда не поехали: работа каторжная, а платили мало.
В мае 1940 года была введена обязательная трудовая повинность. Все трудоспособные лица от 16 до 60 лет - как безработные, так и недостаточно занятые на работе, должны были отправиться на хозработы. За уклонение грозил штраф или две недели тюрьмы. Полиция проводила рейды, отлавливала тех, кто праздно шатается в рабочее время по улицам, сидит в кино или кафе. Понятно, что городское население Ульманиса ненавидело.
С началом Второй мировой в Латвии начался топливный и сырьевой кризис. Английский уголь стал недоступен. Ульманис призвал вырубать леса - на это дело бросили армию, безработных моряков и рыбаков и даже цыган. Положение в стране становилось все сложней. Пришлось ввести талоны на бензин, керосин и сахар. Но это не помогло. 156 предприятий было закрыто. Столько же получили разрешение уволить часть рабочих. Почти 100 предприятий перешли на пяти- и четырехдневку, стали отправлять сотрудников в неоплачиваемый отпуск.
Думаю, что даже если бы не появление в Латвии советских войск, Ульманис все равно бы власть не удержал. Проблемы накопились - для него неразрешимые. В воздухе витала атмосфера сопротивления. С октября 1939 года в Латгалии было создано 12 революционных комитетов, которые тайно готовили восстание против власти. Не зря армия с подачи Ульманиса отрабатывала штабные военные учения с таким сценарием: «Действия, когда война носит характер классовой борьбы». Власти разработали план подавления вооруженного восстания. Не надеясь на него, Ульманис держал под рукой в здании, где отдыхал, станковый пулемет. И сделал секретную квартиру рядом с портом, на Аусекля, - чтобы в случае чего на корабле смыться. В общем, эта диктатура была обречена на поражение.
Уготованная судьба
- Что это за деньги, которые Латвия выплачивала немцам накануне Второй мировой войны?
- Хотя много немцев уехало отсюда еще в двадцатые годы, когда у них отняли землю, кое-кто все же
в Латвии остался. В 1935 году здесь было 62 тысячи немцев, живших в своем параллельном пространстве: свои детсады, свои школы, своя пресса, как я уже говорил. Это была влиятельная община обеспеченных людей. Но в 1939 году Гитлер выступил в рейхстаге: мы призываем немцев вернуться на историческую родину. И уже через несколько дней пограничники в Рижском заливе изумленно смотрели на прибывающие громадные корабли. Это были немецкие корабли, и посол Германии в Латвии объявил: «Мы забираем немецкое население к себе». Почему? «Потому что Рига, по нашим данным, находится на пороге коммунистического переворота. Наше национальное меньшинство под угрозой».
Была проведена мгновенная репатриация 50 тысяч немцев. Все немецкие газеты разом прекратили существование, все немецкие школы, сады и клубы закрылись. И немцы вывезли своих кораблями - но не в Германию, а на территорию Западной Польши, на новые, отнятые у поляков земли. Отдали им то, что полякам принадлежало: аптеки, фабрики, квартиры. Кто-то не хотел там оставаться, просился в фатерлянд, но их не пустили. Несмотря на декларации Гитлера о единстве немецкой нации. Там же такая показуха в этой теме была: согласно новой морали Третьего рейха, когда бюргер садился обедать, он был обязан приглашать за стол уборщицу, дворника, потому что «они тоже немцы». Однако балтийские немцы оказались, по мнению Гитлера, «не до конца немцы». И уж точно - не подлинные нацисты. Поэтому их там в Польше принудительно оставили. А Латвия стала платить Германии компенсацию за оставленное имущество.
Напряженные, враждебные отношения между латышами и немцами Германии продолжались вплоть до июня 1941 года. В Германии не могли простить латышам аграрную реформу, ненавидели Ульманиса за его явную англоманию, за то, что в школах и институтах он ввел как первый иностранный язык английский, а не немецкий. Хотя была большая проблема с преподавателями - на немецкий язык сколько угодно было учителей, а вот учителей английского - очень мало. В немецкой прессе поливали грязью и Ульманиса, и его министра просвещения, который говорил: «Забирайте всю свою немецкую культуру, хватит нас ею попрекать».
Вот Сталин все время пристально следил, на кого Латвия ориентируется. Она ориентировалась четко на Англию. Однако в мае 1940 года Ульманис совершил внезапный кульбит. Он отправил своего племянника - отца нашего Гунтиса Ульманиса, в Германию. С просьбой, не могли бы вы нас защитить от СССР. То есть это время, когда уже советские военные базы в Латвии стояли. Для немцев такой запрос стал полной неожиданностью. Племянника принял Геббельс. И сказал: сейчас идет война на Западе, мы помочь не можем. Вот когда война закончится, тогда - возможно.
- Какую роль латышам отводили немцы, когда рассчитывали победить во Второй мировой войне?
- Ну, всю интеллигенцию, способную объединить нацию, конечно, расстрелять. А остальных латышей переселить в Россию и Белоруссию. Дело в том, что Германия продолжала считать Латвию своей землей, поэтому здесь, по ее планам, должно было жить сугубо немецкое население. Однако ж покоренными территориями бывшей России тоже надо править - так не отправлять же в какую-нибудь Смоленскую область истинных арийцев. Это было бы расточительно. Использовать в аппарате управления бескрайними российскими территориями собирались латышей. А что - очень удобно: язык знают, ментальность понимают. Вот и расстрельную команду Арайса из 800 человек именно с той же целью перекинули под Ленинград. Потому что были уверены: город вот-вот падет, надо будет разбираться с населением, а эти - разберутся. И допрос по-русски проведут, и народ рассортируют: кто коммунист, кто комсомолец, кто колеблющийся, кого ликвидировать, кого оставить.
- В общем, удел уцелевших латышей был бы при победившей Германии - мелкие чиновники в российской глубинке.
- Да, с полной потерей своей страны и своей идентичности. Ведь насколько их можно было бы уже считать латышами? Государственным языком всюду был бы уже немецкий. ®
Источник: журнал "Патрон" (июль/агуст 2016)
Больше трех не собираться
- На мой обывательским взгляд, белым пятном также являются 15 лет существования независимой Латвийской Республики, пока там еще правил парламент, то есть времена доульманисовской диктатуры.
- Нет, этот период как раз изучен прекрасно. Чехарда была сумасшедшая, 18 правительств сменилось в Латвии за это время! Причины - очень несовершенный избирательный закон, по которому в сейме мог оказаться кто угодно, даже если он представлял только самого себя. А также местный менталитет: у нас склонны не объединяться, а наоборот - размежевываться. Вон в Британии или в США две партии спорят за власть.
А в крохотной Латвии в 1928 году, например, было зарегистрировано около 60 политических организаций. В сейме беспрестанно менялся состав коалиции, каждое новое правительство сидело в своих креслах считанные месяцы. Эта нестабильность достала всех.
- Разве диктатура не хуже?
- Заметьте, в ту пору по всей Европе к власти стали приходить диктаторы, какую страну ни возьми: в Германии - Гитлер, в Польше - Пилсудский, в Италии - Муссолини. И в Греции то же самое, и в Румынии. И у наших соседей: в Литве - диктатор Смятона, в Эстонии - диктатор Пятс.
- Пятна на солнце?
- Мировой экономический кризис. Поэтому в народе сразу возникает мнение, что навести порядок может только твердая рука, которая поможет найти врагов, объяснит, кто виноват, что всем так плохо. Ульманис был не единственный, кто претендовал в Латвии на роль такой жесткой руки. От «Перконкрустс» рвался к власти Целминьш. От латышской интеллигенции - Скуениекс. Но диктатуру может установить только тот, кого поддерживают штыки. За Ульманисом были полиция и айзсарги. Противостоять ему могли только социал-демократы, у которых была 6-тысячная военизированная организация «ССС», состоящая из молодых рабочих, они вечно дрались с айзсаргами на вечеринках и могли дать им отпор. У социал-демократов была очень разумная программа, они - единственные, кто потребовал введения пенсий по старости. Они инициировали референдум о предоставлении таких пенсий, он состоялся, однако голосов не хватило. А знаете почему? Ульманис сказал крестьянам: «Вы будете кормить городских дармоедов». И они проголосовали против.
После переворота, когда Ульманис к власти пришел, была введена цензура, закрыли 31 газету и журнал по всей стране как на латышском, так и на русском языке, как левого, так и правого толка. На основании закона о военном положении регулярно публиковались списки запрещенных книг. Не допускалась даже малейшая критика властей. В театре поставили пьесу «Малу Ансис» - про неотесанного простака, кто-то тут же усмотрел, что в названии фигурируют буквы фамилии Ульманис. Пьесу мигом сняли с репертуара.
Наблюдение за настроениями в обществе было очень тщательным. Всюду царил тотальный контроль. «Больше трех не собираться» - это как раз про это время. Две семьи хотят поехать, например, на отдых в Сигулду: сначала надо идти в полицию, регистрировать эту поездку, указать, кто старший группы. Хочешь провести школьный вечер? Тоже только через посещение полиции - там надо будет указать время, место и программу вечера: кто будет выступать, что говорить, кого исполнять.
Слово «вождь» требовалось писать только с большой буквы.
- Классический культ личности.
- Да, но без репрессивной составляющей.
- Однако ведь были Лиепайский концлагерь, Калнциемские каменоломни, куда отправлялись политические противники власти.
- Политические заключенные были, да. Но! Есть ведь такой критерий: сколько смертных приговоров в отношении политзаключенных приведено в исполнение. Так вот, при Ульманисе военно-полевые суды вынесли четыре смертных приговора: три - участникам подполья и советским шпионам, и еще одному солдату, который застрелил своего командира. Однако даже эти четыре приговора Ульманис утвердить отказался и всем была сохранена жизнь. То есть кровавым диктатором его никак не назовешь. Бескровно пришел к власти. Бескровно ее отдал.
Это очень противоречивая фигура. При всем жестком подавлении инакомыслия экономический подъем стране он таки обеспечил. Активно развивалась промышленность. Он много чего построил в той же Риге.
С другой стороны, а сколько исторических памятников было по приказу Ульманиса порушено. 17 средневековых зданий просто снесли, а в целом Ульманис собирался переделать весь Старый город. Там, где памятник Латышским стрелкам, он хотел построить здание городской управы с такой большой башней, чтобы она своим силуэтом перекрыла вид на церковь Петра. Там, где улица Мейстару, хотели пробить проспект широкий. Его бесило, что иностранцы, приезжая, говорили - как Старая Рига похожа на немецкий город! «Я вам покажу немецкий город!..»
Со временем, однако, поддерживать благоденствие становилось все трудней. Безработица в городах росла. Ульманис призывал безработных отправиться на торфоразработки, сам показательно, обрядившись в рабочую робу, кидал лопатой торф.
Но безработные туда не поехали: работа каторжная, а платили мало.
В мае 1940 года была введена обязательная трудовая повинность. Все трудоспособные лица от 16 до 60 лет - как безработные, так и недостаточно занятые на работе, должны были отправиться на хозработы. За уклонение грозил штраф или две недели тюрьмы. Полиция проводила рейды, отлавливала тех, кто праздно шатается в рабочее время по улицам, сидит в кино или кафе. Понятно, что городское население Ульманиса ненавидело.
С началом Второй мировой в Латвии начался топливный и сырьевой кризис. Английский уголь стал недоступен. Ульманис призвал вырубать леса - на это дело бросили армию, безработных моряков и рыбаков и даже цыган. Положение в стране становилось все сложней. Пришлось ввести талоны на бензин, керосин и сахар. Но это не помогло. 156 предприятий было закрыто. Столько же получили разрешение уволить часть рабочих. Почти 100 предприятий перешли на пяти- и четырехдневку, стали отправлять сотрудников в неоплачиваемый отпуск.
Думаю, что даже если бы не появление в Латвии советских войск, Ульманис все равно бы власть не удержал. Проблемы накопились - для него неразрешимые. В воздухе витала атмосфера сопротивления. С октября 1939 года в Латгалии было создано 12 революционных комитетов, которые тайно готовили восстание против власти. Не зря армия с подачи Ульманиса отрабатывала штабные военные учения с таким сценарием: «Действия, когда война носит характер классовой борьбы». Власти разработали план подавления вооруженного восстания. Не надеясь на него, Ульманис держал под рукой в здании, где отдыхал, станковый пулемет. И сделал секретную квартиру рядом с портом, на Аусекля, - чтобы в случае чего на корабле смыться. В общем, эта диктатура была обречена на поражение.
Уготованная судьба
- Что это за деньги, которые Латвия выплачивала немцам накануне Второй мировой войны?
- Хотя много немцев уехало отсюда еще в двадцатые годы, когда у них отняли землю, кое-кто все же
в Латвии остался. В 1935 году здесь было 62 тысячи немцев, живших в своем параллельном пространстве: свои детсады, свои школы, своя пресса, как я уже говорил. Это была влиятельная община обеспеченных людей. Но в 1939 году Гитлер выступил в рейхстаге: мы призываем немцев вернуться на историческую родину. И уже через несколько дней пограничники в Рижском заливе изумленно смотрели на прибывающие громадные корабли. Это были немецкие корабли, и посол Германии в Латвии объявил: «Мы забираем немецкое население к себе». Почему? «Потому что Рига, по нашим данным, находится на пороге коммунистического переворота. Наше национальное меньшинство под угрозой».
Была проведена мгновенная репатриация 50 тысяч немцев. Все немецкие газеты разом прекратили существование, все немецкие школы, сады и клубы закрылись. И немцы вывезли своих кораблями - но не в Германию, а на территорию Западной Польши, на новые, отнятые у поляков земли. Отдали им то, что полякам принадлежало: аптеки, фабрики, квартиры. Кто-то не хотел там оставаться, просился в фатерлянд, но их не пустили. Несмотря на декларации Гитлера о единстве немецкой нации. Там же такая показуха в этой теме была: согласно новой морали Третьего рейха, когда бюргер садился обедать, он был обязан приглашать за стол уборщицу, дворника, потому что «они тоже немцы». Однако балтийские немцы оказались, по мнению Гитлера, «не до конца немцы». И уж точно - не подлинные нацисты. Поэтому их там в Польше принудительно оставили. А Латвия стала платить Германии компенсацию за оставленное имущество.
Напряженные, враждебные отношения между латышами и немцами Германии продолжались вплоть до июня 1941 года. В Германии не могли простить латышам аграрную реформу, ненавидели Ульманиса за его явную англоманию, за то, что в школах и институтах он ввел как первый иностранный язык английский, а не немецкий. Хотя была большая проблема с преподавателями - на немецкий язык сколько угодно было учителей, а вот учителей английского - очень мало. В немецкой прессе поливали грязью и Ульманиса, и его министра просвещения, который говорил: «Забирайте всю свою немецкую культуру, хватит нас ею попрекать».
Вот Сталин все время пристально следил, на кого Латвия ориентируется. Она ориентировалась четко на Англию. Однако в мае 1940 года Ульманис совершил внезапный кульбит. Он отправил своего племянника - отца нашего Гунтиса Ульманиса, в Германию. С просьбой, не могли бы вы нас защитить от СССР. То есть это время, когда уже советские военные базы в Латвии стояли. Для немцев такой запрос стал полной неожиданностью. Племянника принял Геббельс. И сказал: сейчас идет война на Западе, мы помочь не можем. Вот когда война закончится, тогда - возможно.
- Какую роль латышам отводили немцы, когда рассчитывали победить во Второй мировой войне?
- Ну, всю интеллигенцию, способную объединить нацию, конечно, расстрелять. А остальных латышей переселить в Россию и Белоруссию. Дело в том, что Германия продолжала считать Латвию своей землей, поэтому здесь, по ее планам, должно было жить сугубо немецкое население. Однако ж покоренными территориями бывшей России тоже надо править - так не отправлять же в какую-нибудь Смоленскую область истинных арийцев. Это было бы расточительно. Использовать в аппарате управления бескрайними российскими территориями собирались латышей. А что - очень удобно: язык знают, ментальность понимают. Вот и расстрельную команду Арайса из 800 человек именно с той же целью перекинули под Ленинград. Потому что были уверены: город вот-вот падет, надо будет разбираться с населением, а эти - разберутся. И допрос по-русски проведут, и народ рассортируют: кто коммунист, кто комсомолец, кто колеблющийся, кого ликвидировать, кого оставить.
- В общем, удел уцелевших латышей был бы при победившей Германии - мелкие чиновники в российской глубинке.
- Да, с полной потерей своей страны и своей идентичности. Ведь насколько их можно было бы уже считать латышами? Государственным языком всюду был бы уже немецкий. ®
Источник: журнал "Патрон" (июль/агуст 2016)
no subject
no subject
Глюк распознавания текста :)