За прошедший месяц цены на продукты питания в латвийских магазинах выросли примерно на треть. В первую очередь это касается молочных продуктов. Но за ними не отстают крупы, овощи, мясо и рыба. Власти только разводят руками — мол, у нас свободный рынок, и повлиять на рост цен они не могут. Дело дошло до того, что в той же Германии, где средние зарплаты на порядок выше, чем в Латвии, большая часть продуктов питания стоит дешевле. И специалисты предупреждают, что это только начало. Цены будут только расти.

Еще перед Новым годом средняя цена пакета молока емкостью один литр составляла около 60 евроцентов. Сейчас дешевле одного евро его уже не найти. Аналогичная ситуация произошла и с творогом. Где–то два месяца назад 200–граммовая пачка творога 9%–ной жирности стоила около 50 евроцентов, а сейчас уже 80 евроцентов.

Сливочное масло: до Нового года его можно было купить за 80–90 евроцентов, а в конце февраля — уже за 1,3–1,5 евро. Рост цен произошел по всем позициям молочных продуктов.

Но ведь еще несколько лет назад, когда в результате российских контрсанкций для латвийских (и не только) производителей закрылся российский рынок, наши крестьяне заявляли, что из–за низких закупочных цен на молоко им придется забивать коров и сворачивать свой бизнес, если правительство и Евросоюз не компенсируют им убытки. Это и произошло, какие–то деньги им выплатили. Ведь это только в сельскохозяйственном бизнесе можно требовать возмещения недополученной прибыли.

Сейчас ситуация обратная, но потребителям никто не возместит их потери от удорожания конечного продукта. Как говорится, крутитесь сами. На своем пути от коровы до прилавка магазина молоко проходит несколько производственных этапов. И на каждом из них никто своей выгоды не упустит.

В недавнем отчете, подготовленном Министерством земледелия, фиксируется, что "наблюдается быстрый рост закупочных цен на молоко". В среднем, начиная с августа, они увеличивались в Латвии на 14% в месяц, а по сравнению с декабрем 2015–го за год выросли на 39%. Тем не менее есть еще резерв для увеличения, ведь в Евросоюзе в целом закупочные цены выше еще на 17%.

Сегодняшний политический ландшафт сформирован злосчастным референдумом 2012 года; до сих пор отсутствуют представления, не говоря уже об анализе, каким образом не только широкие народные массы, но и мейнстримные политики вопреки принципам и прагматическим интересам пошли на поводу у провокаторов. Что ещё не раз заставит возвращаться к 18 февраля 2012 года и предшествующим событиям.

Праздник непослушания

Всё началось в 2010 году, когда национал-радикалы из Национального объединения «Всё – Латвии!»-ТБ/ДННЛ предприняли очередную попытку перевести всё школьное образование исключительно на государственный латышский. Инициатива носила откровенно пиарно-ритуальный характер и не имела отношения к реальным усилиями по укреплению позиций латышского языка в школах нацменьшинств, где с 2004 года не менее 60% предметов (в средней школе) преподаётся на госязыке, а в том самом 2012 году во всех школах Латвии как раз должен был стартовать единый централизованный экзамен по латышскому языку.

Национал-радикалам удалось не без труда собрать 10 000 подписей, необходимых для первого этапа на пути к референдуму. А вот довести дело до всеобщего народного голосования не получилось – подавляющее большинство латышского общества не поддержало данную инициативу, сошедшую на нет к июню 2011 года.

Вроде бы оставалось порадоваться зрелости латвийского общества и заняться более важными делами. Но не тут-то было...

Правительство Латвии на могильном камне экономического кризиса написало даты "2008-2011", однако население страны по-прежнему не верит в "историю успеха", пишет портал Delfi.lv. Именно принятые во время кризиса решения в долгосрочной перспективе заложили фундамент для недоверия к правительству.

Многие экономические показатели и индикаторы вернулись на докризисный уровень, однако результаты опросов показывают: жители Латвии по-прежнему скептически оценивают собственное благосостояние и темпы развития страны. Исследователи полагают, что одной из причин может быть социальное неравенство, уровень которого в Латвии заметно выше среднего по Европе.